Известно, что профессор Петербургской консерватории К.Б.Шуберт совершил в 1857-58 гг. концертную поездку по Волге, с посещением Букеевской орды, Приуралья, Астрахани. Во время гастролей музыкант познакомился с народностями края.
Творческим воплощением его новых впечатлений явился струнный квартет «Моя поездка в киргизские степи» (Мeine Reise nach Кirgisien), изданный в Лейпциге в 1862 году. Это своеобразные путевые заметки, раскрытые в заголовке и названии частей. Первая часть – «Приезд» (Аnkuft), вторая – «Бухарская песня» (Вucharenlied или Scherzo), третья – «Татарская песня» (Тatarengesang), четвертая часть – «Башкирская песня или возвращение» (Вaschkirenlied или Final). Первая часть квартета, имевшая форму сонатного аллегро, относится к казахскому мелосу.
Являясь совершенно новым опытом использования фольклора народов Азиатской России для камерно-инструментальной музыки, квартет Шуберта и в наши дни занимает видное место в истории музыкальной культуры. Рядом с «Временами года» Чайковского, «Картинками с выставки» Мусоргского, «Маленькой сюитой» Бородина, «Славянским квартетом» Глазунова.
Дирижер и композитор, виртуоз-виолончелист Карл Богданович Шуберт (Сharles Schuberth) родился в Магдебурге 25 февраля 1811 года. Первоначальное музыкальное образование получил от своего отца Готлоба Шуберта, с семи лет стал учиться на виолончели у Л.Гессе. Успехи, сделанные маленьким Карлом на этом инструменте, были настолько значительны, что через год уже он выступил на публичном концерте, обращая на себя всеобщее внимание талантливой игрой. Вскоре, в 1825 г. был послан отцом в Дрезден к известному виолончелисту Ю.Ф.Дотцауеру, под руководством которого усердно занимался в течение двух лет. По возвращении на родину он с большим успехом принимал участие в концерте знаменитой певицы Анджелики Каталини. Hо по настоянию братьев Юлиуса и Людвига вернулся к Дотцауеру и продолжал свои занятия с ним еще несколько лет, все более и более совершенствуясь в игре на виолончели.
В 1828 г. Шуберт предпринял свою первую артистическую поездку по Европе; играл в Людвигслусте и Гамбурге, приглашен участвовать в придворном концерте в Копенгагене. В 1833 г. братья, основавшие большой книжный магазин в Гамбурге, вызвали его к себе и дали возможность выступить на концерте перед многочисленной публикой. Ободренный этим успехом, Шуберт осенью того же года предпринял самостоятельное артистическое путешествие; давал концерты в Бремене, Ольденбурге, Дюссельдорфе, Кельне, Аахене, Брюсселе и Антверпене, отправился затем в Париж.
Следующей осенью объездил Голландию, обратил на себя внимание королевского двора и получил почетное звание придворного солиста.
Здесь же в Гааге он встретился с графиней Росси (урожденной Зонтаг), с которой еще в ранней молодости выступал на концерте в Магдебурге. Влиятельная графиня помогла ему с поездкой в Россию, передала рекомендательное письмо к русской императрице. В пути музыкант давал блестящие концерты в Кенигсберге, Риге и Дерпте, а в Петербурге после первого же концерта был назначен солистом Его Величества. С этих пор Шуберт безвыездно жил в Петербурге, и деятельность его здесь была очень обширна: он был директором Императорской придворной капеллы, более 20 лет управлял университетским оркестром, состоял инспектором по музыкальной части при Театральном училище, устраивал придворные концерты, наконец, дирижировал оркестром на концертах Филармонического общества. Шуберт познакомил петербургскую публику с лучшими произведениями Листа, Берлиоза, Шумана, Мендельсона, Бетховена и других выдающихся композиторов, стал автором многочисленных сочинений для виолончели и камерно-инструментальных ансамблей. Однажды на концерте были исполнены его «Воспоминания о летней ночи» и «Камаринская», прослушанные Михаилом Глинкой. Русский гений отметил: «Мой дорогой и несравненный друг! Берлиоз и ты – два лучших наших дирижера, каких я знаю». Пылкие признания вылились в большую творческую дружбу.
В мае 1863 г. Шуберт, утомленный долгими трудами, отправился отдыхать к брату в Лейпциг. Отсюда с семейством предпринял поездку в Цюрих, где и скончался 22 июня 1863 года.
Азиатские черты творчества Шуберта
В 1857 году у Карла Шуберта родилась великолепная идея собрать этнографический материал для новых музыкальных произведений. Он отправляется по вольной и песенной матушке-реке, выступая с сольными виолончельными концертами в татарских деревнях, кочевьях калмыков и аулах казахов, среди новых немецких поселенцев Поволжья.
В Астраханском крае прочно обосновались торговые люди, ростовщики из армян и персов, индусов и генуэзцев, верующих самых различных верований. Пользовался популярностью Гостиный двор, где путник созерцал сидящих полуголых факиров или моление гостей Астрахани перед символом Вишну Зелиграном. Шуберт получил приглашение в аул Тюменевка, где наряду с войлочными кибитками имелись деревянные избы крепостных калмыцкого князя Сереп-джамб Тюменева. На следующий день впечатления от увиденного утроились. Высокому гостю показали ламаистский храм с деревянной колоннадой, построенный в строгом соответствии с тибетскими канонами. Здесь до тридцати гелонгов и лам, одетых в богатые ризы, устроили настоящее шоу – оперное представление.
Достопримечательностью ханского двора был двухэтажный дом, второй этаж которого был со стеклянным куполом и изящной балюстрадой. Шуберт участвовал в торжествах со скачками, национальной борьбой с экзотическими вокальными номерами. В особо отведенном месте приезжий музыкант концертировал на простом табурете, но обитом изумительным сафьяном. Во время гастролей в зал вошел молодой человек, сын последнего хана Джангира. В руках юнец держал малахай из красного бархата. На нем ладно сидел широкий распахнутый халат из синего сукна, с золотым позументам по краям, из-под которого виднелся вышитый серебром жилет. Костюм дополняли широкие шаровары из фиолетового плиса, голову украшала небольшая тюбетейка из синего сукна, вышитая золотом и обложенная понизу соболем.
Вполне уместным оказался обед с европейскими блюдами и вареной бараниной, поданной после стерляжьей ухи, под лучшие французские вина и шампанское. Приглашенное общество расселось в мягких креслах, обтянутых шелковой персидской тканью.
Во время ханской трапезы слух Шуберта радовал оркестр калмыков под управлением русского капельмейстера. Аульчане, к удивлению недурно исполняли Моцарта и Россини. Любопытно отметить, что в Астрахани фольклорист Иван Добровольский еще в 1816-18 гг. издавал «Азиатский музыкальный журнал» – первое подобное издание в России. На страницах журнала были опубликованы восемь азиатских песен в обработке для фортепьяно. Шуберт мог познакомиться с журналом во время своего недолгого пребывания в Прикаспии. В таком случае его квартет «Моя поездка в киргизские степи» в немалой степени навеян записями Добровольского.
По всей вероятности Шуберт во время поездок по азиатским просторам мог посетить Оренбуржье и познакомиться с акыном Даулеткереем. По крайней мере с его непревзойденными степными мелодиями. Уверяют, что однажды кюйши Даулеткерей совершил путешествие на Неву по приглашению самого Шуберта.
Есть и другая загадка в истории музыки. Песня «Перовский», в четвертой части музыкального дневника Шуберта, могла быть заимствована из азиатских песен, скажем, Алябьева. Его вариации для пения и фортепиано посвящены на смерть В.П.Перовскому, губернатору Оренбургского края в 1857 году. Впрочем, точных сведений на этот счет не осталось…
Владимир Проскурин
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
