В Кленовском детском доме не хватало многого, не было у нас и спортивного зала с хотя бы минимальным спортивным инвентарём. Летом мы играли в чижика, в городки, в лапту, а зимой у нас была пара разномастных коньков (откуда-то притащили ребята), да несколько старых истёртых лыж с самодельными палками. За ними всегда занимали очередь, каждому хотелось покататься во дворе или скатиться с соседней горки.

4. Мария Ивановна

Несмотря на всё это для какого-то, возможно, отчёта, пришёл приказ – провести лыжный кросс. Откуда-то срочно привезли лыжи, выложили «американские подарки», чтобы мы соответственно оделись. Я выбрал себе яркий свитерок, в нём, мне казалось, я был похож на лыжника на красочном плакате.

Кросс проходил по пересечённой местности, многие стали отставать – некоторые впервые стали на лыжи. Приходилось останавливаться, ждать, когда подтянется колонна. На таких остановках меня, разгорячённого, в лёгком свитерке, конечно же, продуло – на другой день я свалился с сильнейшей температурой.

Молоденькая фельдшер Алла Борисовна определила, что у меня воспаление лёгких, и стала усиленно лечить разными лекарствами. Болел я тяжело, температура всё поднималась, я находился в каком-то болезненном полусне. Изолятора у нас не было, и я лежал в нашей спальне, а долгие вечера возле меня просиживала наша бухгалтер Мария Ивановна Катаева, моложавая женщина лет тридцати. Она давно уже хорошо ко мне относилась, даже предлагала меня усыновить, но я не соглашался – где-то ведь были мои родители (в моих документах стояло: «Родители есть, но их адрес неизвестен»).

Температура не спадала, дело серьёзное, и меня, закутав в тяжёлые овчинные тулупы, повезли за сорок километров в Бисерть, в районную больницу. Везли на лошадях, долго, и когда я очнулся у больницы, я был весь мокрый и почувствовал себя совсем здоровым – под жаркими тулупами прошёл кризис. Пролежав в больнице несколько дней, я вернулся домой, в мой детский дом. Мария Ивановна и дальше интересовалась моей жизнью – спрашивала, как дела, как с учёбой. Никого другого она так и не усыновила.

С тех детдомовских лет сохранились фотографии, не все хорошего качества –
ведь прошло столько лет. Несколько из них я поместил в Интернете (пусть молодёжь узнает, как мы в те годы жили). На фотографию, на которой я и Мария Ивановна, обратила внимание жительница села Кленовское. Она мне писала, что, возможно, знает Марию Ивановну, только надо ещё уточнить.

Через полгода она прислала такое сообщение: «Здравствуйте, уважаемый Роберт Иванович! Извините, что долго не отвечала. Да, на фотографии Мария Ивановна Катаева (фамилия в девичестве). Она работала в детском доме бухгалтером. По мужу она было Бирюкова. Детей у них не было. Когда расформировали детский дом, они оба с мужем работали в Рабкопе. …Жили они в частном доме, недалеко от школы. У них было очень много книг и много красивых вышитых вещей (салфетки, наволочки и небольшие картины). Летом на их приусадебном участке было очень много цветов (что тогда в селе ещё не практировалось)».

Дальше пишет, что Мария Ивановна ушла из жизни раньше мужа, а он завещал свой дом соседям, а сбережения селу. На эти деньги железной изгородью было огорожено деревенское кладбище. Многие мне говорили: «У тебя было трудное детство, но тебе везло на хороших людей». Одной из них была Мария Ивановна с ее материнским отношением, чего нам, детдомовцам, всегда не хватало.

Поделиться

Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia