Во время вынужденного (из-за пандемии коронавируса) домоседства Виктор Генрихович Лихтенвальд столярничает. Дома у него есть фуганок, токарный станок, пила. С помощью этих инструментов он изготавливает мебель: столы, шкафчики, табуреты с точеными ножками. Если очень постарается, то и венский стул смастерит. Был бы только материал подходящий.
– Сосна нужна, – уточняет Виктор Генрихович. – Из пихты не то. Пихта только в строительстве хороша. На опалубку можно использовать. А в мебельном деле лучше всего сосна.
Когда-то Виктор Генрихович работал на мебельной фабрике.
– Ручки-то помнят, – поясняет он с улыбкой.
– Дома, наверное, все своими руками сделано?
– Да, я взял его маленьким с площадью всего 50 квадратов, а теперь – сто. Надстроил , украсил, обставил. Все своими руками. Огород вот-вот начнется. Еще немного, и в теплицу начнем рассаду высаживать…
Голос у нашего героя негромкий. Он не кричит о себе. А зачем? Цену себе и так знает и набивать ее не собирается.
Родился Виктор Лихтенвальд в Усть-Каменогорске. Его отец с Поволжья, из Энгельса. Учился в военном училище, перед самой войной направили на учения в Украину, а когда война началась, его вместе с другими поволжскими немцами отправили на Алтай, в Риддер (бывший Лениногорск). Всю жизнь Генрих Лихтенвальд проработал механиком в тресте «Алтайсвинецстрой».
– Когда в 1990-х многие немцы, – вспоминает Виктор Генрихович, – в том числе мои двоюродные братья, из Алтайского края потянулись в Германию, отец сказал, что лично он никуда не поедет, дескать, где родился, там и сгодился. Мама наша с Алтайского края, с Катуни. Она родила девятерых детей. Умела варить немецкий суп, стряпала кухен. Сладкие воспоминания. Но говорили в семье по-русски, хотя отец и выписывал газету на немецком языке. Мы, дети, к сожалению, не стремились к тому, чтобы выучить родной язык.
После школы Виктор Лихтенвальд поступил в училище, получил профессию плотника. После службы в армии пять лет отработал на мебельной фабрике. С 1985 года – машинист крана, имеет шестой разряд. За 30 лет не было ни одной аварии.
– Вы эту профессию выбрали, или она вас?
– Не знаю, – отвечает Виктор, – захотелось вдруг освоить именно кран. Учился, стажировался, теперь работаю.
– Управлять краном сложнее, чем автомобилем?
– Одинаково. Но когда работаешь на большом кране и поднимаешь тяжелые грузы, приходится больше нервничать. А так ничего особенного.
– Значит, угадали с призванием?
– Да, работа по душе.
– А в чем секрет этого искусства?
– Когда на крючке висит груз, нужно как можно меньше делать резких движений.
– Помните свой звездный час?
– Звездным тот случай назвать нельзя, но он мне запомнился. В феврале 1992 года нашу диспетчерскую затопило водой, она пришла из золоотвала Усть-Каменогорской ТЭЦ. Мне пришлось спасать людей, в основном женщин. Воды было по грудь. Я подавал грейфер (ковш для сыпучих грузов), женщины по очереди садились в него, а я переносил их на сухое место. Обошлось без травм. Таким способом я переправил десять человек.
– Представляю, как они благодарили!
– Не успевали: было очень холодно, дул пронизывающий ветер. Поэтому они быстро выскакивали из ковша и бежали в автобус…
– А как спасаться сейчас, в эти карантинные дни?
– Надо поберечь себя. Лишний раз на улицу не выходить! Если все будут аккуратно исполнять санитарные правила, то самоизоляция продлится недолго. Главное, не шататься по улицам. За руку не здороваться.
– В чем ваше счастье?
– В семье. Кроме того, я с удовольствием хожу на работу. И я хочу, чтобы все мы и в дальнейшем любили своё дело. И чтобы был мир. Это главное! Чтобы дети наши, внуки и правнуки не знали, что такое война.
Андрей Кратенко
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
