И немцы в политические игры играть не захотели. Плясать под кремлевскую дудку охотников не нашлось. Вот и весь сыр-бор. Кремль понял: подлая задумка не удалась. Идею пришлось спустить на тормозах. Такова в огрубленном, пунктирном изложении суть тех – уже неблизких – событий.
Продолжение. Начало в предыдущем номере.
Амантай Какен о том повествует обстоятельно, подробно, деликатно, политкорректно, привлекая документы, свидетельства очевидцев, приводя конкретные цифры, даты, фамилии.
Рассказывает драматически, наглядно, живо, будто все это происходило только вчера. Хотя все эти перипетии в верхах и в низах и держались строго в секрете (особенно от немцев), тем не менее слухи просачивались отовсюду. Кое-что cтало известно и мне.
Помню, примерно еще за месяц до целиноградских событий, будучи в гостях у одного именитого писателя, я услышал о готовящейся автономии немцев в Казахстане от генерала Бисенова из Караганды. Человек он был передовой, приятный и общительный, ко мне относился благосклонно, явно хотел меня обрадовать и доверительно сообщил (с нескрываемым одобрением), что вопрос в принципе решен, обсуждаются кое-какие детали, подбираются кадры, вот-вот обнародуют Указ, и быть в Казахстане автономии, что, дескать, очень выгодно и республике, так как будет создана 20-я область, а это значит, что в Казахстане образуется свое Политбюро, расширится представительство в Верховном Совете СССР и сохранится контингент тружеников-специалистов на земле, так как, получив автономию, немцы передумают эмигрировать.
Я не знал, как относиться в этой вести.
С одной стороны, вроде бы приятно иметь свою государственность – национальную автономию со всеми политико-административными атрибутами. Но с другой – почему в Казахстане, без каких-либо историко-юридических оснований, когда все наши помыслы ясно и определенно связаны с Волгой? Кто кого ведет за нос? Неужели Казахстан вознамерился таким образом закрепить у себя немцев на веки вечные? Почему нас о том никто не спрашивает? Кому пришло в голову решать нашу судьбу без нас? Может, существует тайный сговор между Казахстаном и Центром? А главное: почему из этого делают секрет?
Не верить генералу-юристу, начальнику Высшей школы МВД – Бисенову (имя запамятовал) я не мог. Человек степенный, уважаемый в ученых и писательских кругах, основательный, знающий. Слов на ветер не бросает.
То, что он поведал за дастарханом, меня взволновало. Через несколько дней я поделился сногсшибательной (так тогда мерещилось) новостью с одним журналистом из Немецкого радио. Тот незамедлительно донес о нашей беседе в Комитет Глубокого Бурения (КГБ). Меня, понятно, вызвали, учинили допрос: «Почему распространяете злостные слухи? Откуда звон?..»
Пришлось выкручиваться, сослаться на вездесущий «узун-кулак». Генерала Бисенова я выдать не мог. Но все это оказалось секретом Полишинеля.
Вскоре меня пригласили на радио и, сославшись на мнение ЦК КПК, предложили подготовить благодарственную речь в честь партии и правительства. Дескать, со дня на день обнародуют Указ о создании автономии с центром неведомого мне Ерейментау, и мне, как писателю и члену КП СС, предоставят на три-четыре минуты эфир. Речь желательно предварительно согласовать.
Мысли разбежались, текст никак не складывается, я не знал, что сказать и кого за что благодарить. И тут я столкнулся в Союзе писателей Казахстана (я тогда возглавлял Совет по немецкой литературе) с моим коллегой-ровесником прозаиком и драматургом Сакеном Жунусовым. Человек был импульсивный, вспыльчивый, резкий. Сходу завелся: «Эй, Гера! У тебя совесть есть?! Ты пьешь казахскую воду, ешь казахский хлеб, а теперь еще позарился на казахскую землю – на священный край батыра Богенбая?!
У Сакена сжались кулаки, глаза налились кровью, густые, как конская грива, волосы вздыбились. И я решил: да пропади она пропадом такая автономия! К чему мне ссора с Сакеном и сакенами?!
Несколько дней спустя я узнал о волнениях в Целинограде. И почувствовал огромное облегчение. Пусть эта недобрая идея задохнется в зародыше!
Так все и получилось.
И я обрадовался: иначе какими глазами стал бы глядеть на своих казахских друзей? Было бы впору со стыда сквозь землю провалиться. Так было.
Сейчас, тридцать с гаком лет спустя, об этом можно говорить спокойно, с юмором, а тогда было не до юмора. Немцы вдруг очутились между российским молотом и казахской наковальней.
Кое-что все же надо уточнить. Волнения эти (события или восстание – кому как) были прекрасно организованны, детально продуманны, идеально срежиссированны, всесторонне взвешаны. Кое-какие перехлесты, издержки, обидные для немцев, все же имели место, и Амантай Какен их не скрывает, приводит и осуждает. Все подробности вплоть до секретных фотографий я узнал и увидел от очевидцев – А.Дебольского, А.Гассельбаха, Л.Вайдмана, Е.Варкентина и других. «Другие» — это русские и казахи. И то, что я тогда услышал, полностью совпадает с тем, о чем повествует автор рецензируемой рукописи.
Правда, я не считаю, что эти волнения родились спонтанно, стихийно, в недрах молодежи. Убежден, что за всем этим стояли опытные организаторы, умелые, бывалые люди, знающие государственные мужи, которые, находясь меж двух огней, сумели с помощью молодежи ловко добиться своей цели и с блеском осуществить, реализовать все скрытые задачи.
Ну, а время доказало: то, что случилось в то лето, оказалось на благо и немцам, и казахам. А кремлевское руководство, намеревавшееся сознательно столкнуть два народа, понесло сокрушительный урон. И немцы, и казахи отстояли в те драматические дни национальные честь и достоинство.
В 90-ые годы прошлого столетия (точную дату можно выяснить по моим дневникам) я случайно встретился на прогулке возле Дома отдыха ЦК КПК с Динмухамедом Ахметовичем Кунаевым. Мы, прогуливаясь, пробеседовали около часу. Кунаев оказался прекрасным рассказчиком и – к моему удивлению – великолепно владел казахской образной речью. Он очень доброжелательно отозвался о российских немцах Геринге, Бурбахе, Брауне, рассказал, как он способствовал переводу немецкой газеты «Фройндшафт» из Акмолы и немецкого театра из Темиртау в столицу Алма-Ату, тепло говорил о Хонеккере, подарившем ему карабин, и при этом на пальцах показал мне, как у этого карабина были расположены стволы. Все было интересно, но мне хотелось расспросить подробности о несостоявшейся автономии, однако я так и не решился, а Кунаев на эту тему никак не выходил. Но по тому разговору и по другим косвенным сведениям я понял, что к немецким делам в Казахстане бывший первый руководитель республики и член Политбюро ЦК КПСС относился вполне сочувственно. Знаю, что поначалу ему была симпатична и идея о создании немецкой автономии на территории Казахстана. Позже, судя по всему, он к этой идее охладел. А в интервью с журналистом «Дойче Альгемайне Цайтунг» Трутановым даже слегка слукавил, сказав, что в демонстрациях 1979 года в Целинограде принимали участие главным образом сами немцы – противники автономии.
Третья часть рукописи названа «После целиноградского восстания». Она состоит из шести глав: «Беседа в «Егемен Казахстане», «Кремль ищет зачинщиков восстания», «Волнения, имевшие место до декабрьских событий», «Июнь и Декабрь», «Борьба за автономию продолжается», «Рассуждения японского ученого».
Ценный обзор с богатыми сведениями автор дает в главе о волнениях-стычках с властями еще до известных декабрьских событий 1986 года. Дело в том, что многие несведущие люди полагают, что до алма-атинских событий 1986 года по всему Советскому Союзу царили тишь да благодать.
Оказывается, далеко не так. И я многого не знал. А если и знал, то слишком поверхностно. И Амантай Какен на многое открыл мне глаза. И это, несомненно, одно из достоинств данной рукописи. Автор подробно излагает протестные события, волнения, жестоко подавленные в Тбилиси (1956 год), среди турок-месхетинцев (1968), крымских татар (1966), на Красной площади по поводу ввода советских войск в Чехословакию (1968), в Литве (1972), в Вильнюсе (1975, 1977), на Балтийском флоте (1975), в Грузии (1978), в Донецке, Кемерове, Новочеркасске (1962), Иванове, в Шымкенте (1967), Темиртау (1959). Знаменательные факты, которые тщательно скрывались от советского народа. Так что пальма первенства в ряду массовых протестов принадлежит отнюдь не Декабрю-Желтоксану в Алма-Ате.
Народ не хотел мириться с негативными явлениями общества.
Объективно и убедительно освещена борьба российских немцев за восстановление своих гражданских прав и автономии на Волге. Основные перипетии этой борьбы прошли на моих глазах, почти все зафиксировано в моих блокнотах и дневниках, и я постарался посильно осветить эти моменты в своем исповедальном романе «Зов» (Астана, «Аударма», 2010)
Тут, кстати, мимоходом замечу об одном типичном курьезе: справку о реабилитации я, бывший спецпереселенец, получил в 1994 году в возрасте 60 лет, когда был депутатом Верховного Совета Казахстана. Правда, любопытно?
Герольд Бельгер
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
