Совсем недавно начался 2021 год. А каким был 1921 год для немцев Казахстана? Попробуем сделать временной срез жизни немецкого населения на фоне общих исторических событий.
В 1921 г. земли современного Казахстана входили в состав двух государственных образований РСФСР: Киргизскую (с 1925 г. – Казахскую) Автономную Советскую Социалистическую республику и Туркестанскую Автономную Советскую Социалистическую республику.
Советский Туркестан со столицей в г. Ташкент был образован еще 30 апреля 1918 г. и охватывал пять областей прежнего Туркестанского края царской России. На территории бывшего Степного края с прилегающими землями, заселенными казахами, большевики образовали Киргизскую АССР. Из-за событий Гражданской войны она была создана только 26 августа 1920 г. Первой столицей КирАССР решено было сделать г. Оренбург (до 1925 г.). Киргизский край в 1921 г. еще находился в процессе административно-территориального формирования. Так, в начале года в него входили три губернии: Акмолинская, Семипалатинская и обширная по площади Оренбургско-Тургайская. Но уже в апреле 1921 г. Оренбургско-Тургайская губерния фактически распалась на Актюбинскую, Кустанайскую, Оренбургскую, что и было законодательно оформлено декретом ВЦИК от 8 декабря 1921 г.
1921 год стал для немцев Казахстана сложным, переломным, голодным, горьким. На долю немецкого народа, как и других народов, выпало много испытаний. Что-то удалось сохранить, что-то было безвозвратно утеряно, но жизнь продолжалась: люди трудились, растили детей, сохраняли веру.
К подобным изменениям гражданам автономий Советской России приходилось приспосабливаться. Административные границы не имели строгого характера, и связи, существовавшие между немцами обеих республик, сохранялись.
Моноэтничные села
По переписи 1920 г. в КирАССР проживало более 60 тыс. немцев (1,3% всего населения). Это были преимущественно крестьяне, которые жили примерно в 150 населенных пунктах в Акмолинской, Кустанайской, Оренбургской, Семипалатинской и Актюбинской губерниях. (по мере убывания численности немецкого населения). В Туркестанской республике перепись 1920 г. полностью охватила только Сыр-Дарьинскую область, где и жили почти все немцы: 6 103 человека, то есть 0,5% всего населения. Они наиболее компактно размещались в Аулиеатинском уезде. Немецкие села были преимущественно моноконфессиональными, моноэтничными и довольно обособленными.
1921 год для людей любой национальности был тяжелым после военной разрухи. Кое-где звучали отголоски Гражданской войны. С 1918 г. действовал декрет о принудительном призыве в РККА, и часть мужчин еще не вернулась из армии. Так, в это время из 1 145 немцев, живших в Николайпольской волости Аулиеатинского уезда Сыр-Дарьинской области, 63 человека находились в Красной Армии. Характерна история Генриха Риммера, 1897 года рождения, крестьянина-бедняка из с. Рождественское Акмолинского уезда Акмолинской губернии. В 1916 г. Генрих был призван в царскую армию, а летом 1918 вернулся домой. Но в августе 1919 г. его забрали рядовым в армию Колчака, а в ноябре он попал в Красную Армию. Сентябрь 1921 г. стал для Генриха Риммера возвратом к гражданской жизни и привычному крестьянскому труду.
Отряды самообороны
Особая ситуация сложилась в Средней Азии, где в 1920-е гг. развернулась партизанская борьба басмачей против советской власти. Здесь в войсках РККА воевали и призванные немцы. Кроме того, басмачи с целью захвата продовольствия и лошадей совершали набеги на крестьян. Документы свидетельствуют, что немецкие жители вместе с другими туркестанцами образовывали отряды самообороны. Там же, где установилась мирная жизнь, шло создание новых структур управления. В деятельности советских органов нередко участвовали революционно настроенные австрийские и немецкие военнопленные. Но формирование структур власти шло и в немецких деревнях. Например, в селе Долинка Акмолинской губернии в 1921 г. все местные органы: сельсовет, волостной исполком, волостной военком – состояли из немцев. Делегат от Долинки Иоганн Греб в 1921 г. участвовал в уездном съезде в Акмолинске. Однако по архивным документам известно, что обычно под вывеской нового советского управления продолжала функционировать прежняя община. Председателя сельсовета называли старостой, а деревенское общество диктовало ему свои решения, принятые на общем сходе. Так достаточно автономно сельским немцам удавалось жить недолго, примерно до 1927 г.
Активны в партии
В городах встречалась иная ситуация. Немецкие коммунисты, хоть и немногочисленные, активно участвовали в партийно-государственных структурах. Историк Виктор Кригер выделил в Туркестанской Советской республике имена Готлиба Гельфгота, замнаркома здравоохранения ТАССР; Карла Аксмана, начальника Особого отдела в Семиреченской области и др. Историк-архивист Марина Алексеенко выявила, по крайней мере, десять немцев, занимавших в это время значительные управленческие посты в Кустанае и Кустанайской губернии. Среди них были и две женщины: Зинаида Клюссендорф, секретарь Кустанайского горкома РКП(б); Юлия Элэ, фармацевт, заведующая Кустанайским уездным отделом здравоохранения. Особо выделялся Петр Фейтенгеймер, который занимал высокие посты, вплоть до секретаря бюро губкома партии. Представители данной группы немецкого населения были молоды, образованны (в разной степени), состояли в партии, происходили из урбанизированной полиэтничной среды и, как правило, были приезжими. К середине 1920-х гг. эти личности по разным причинам ушли со своих постов или уехали из республики.
Проявлением особой политики большевиков стало создание специальных структур для так называемых «национальных меньшинств», к которым относили и немцев. Это были немецкие секции, которые прежде занимались немецкими и австрийскими пленными вплоть до их отъезда. В начале 1920-х гг. их задачей стала работа с местными немцами.
В КирАССР в 1921 г. только разворачивались две немецкие секции: губернская в Петропавловске и уездная в Акмолинске. В Туркреспублике работа шла более активно. Там в с. Николайполь весной 1921 г. инструктор Генрих Лакмайер организовал комячейку, союз молодежи, провел предвыборную агитацию в пользу бедноты. Эти скороспелые, чаще искусственные ростки новой жизни, в большей степени бывали недолговечными.
Положение в экономике было крайне сложным. Партийные отчеты констатировали предприимчивость, организованность и сравнительно высокое общее развитие немцев. На перспективу большевистское руководство отмечало, что хозяйства у немцев являются «наиболее культурными, мощными и доходными». Но в 1921 г. многие немецкие села в КирАССР переживали упадок. Статистические данные по с. Озерное Кустанайского уезда Акмолинской губернии показывают, что примерно треть немецких крестьян не имела рабочих лошадей, другая треть – коров.
В 1921 г. продолжалось землеустройство с целью возвращения земель от крестьян-переселенцев казахскому населению. Поземельные отношения в КирАССР были крайне запутанными. Дело доходило до острых межнациональных столкновений, что даже потребовало вмешательства Москвы.
В ходе землеустроительных обследований выяснилось, что хозяйства немцев зачастую располагались на неудобных для земледелия участках, они ощущали недостаток воды, сенокосов, пастбищ. Однако интересы немецких крестьян так и не были учтены. Более того, их земельные площади значительно сократились, что стало одной из причин немецкой эмиграции в конце 1920-х гг.
1921 г. – год начала голода
Причинами были не только засуха и неурожай, но и бесчеловечная налоговая политика властей. Губительнее всего голод отразился на казахах-скотоводах, лишившихся скота как единственного источника пропитания. Летом 1921 г. декретом ВЦИК в число голодающих были включены Уральская, Оренбургская, Актюбинская, Букеевская, Кустанайская губернии.
В ноябре 1921 г. число голодающих составило 1 млн 508 тыс. человек, или треть населения Казахстана. Краевед Юрий Попов приводит данные о том, что в немецком селе Долинка Акмолинской губернии голодало не менее 75% населения. В газете «Маяк степи» дано описание голода в немецких селах Акмолинской области: «…хлеба нет. Жители бросают на произвол судьбы дома, мертвый инвентарь и уезжают или даже уходят куда глаза глядят. Пришлое население Каркаралинского уезда занимает эти дома».
Ситуация осложнялась большим количеством беженцев в западных, северных и центральных губерниях Казахстана. В 1921 г. в КирАССР прибыло 45 848 человек. В свою очередь поток голодающих хлынул на более обеспеченные южные территории. Беженцы-немцы из Поволжья и Киркрая в эти годы создали в Пишпекском уезде села Люксембург и Фриденфельд.
В условиях антисанитарии возникли очаги особо опасных инфекций, в том числе холеры и тифа. Катастрофически возросла детская беспризорность. Большая помощь голодающим, особенно детям, пришла из-за границы. Актом милосердия стала деятельность международных религиозных организаций и деятелей, в частности Папы Римского.
В этой ситуации власти Советской России объявили об изъятии в стране церковных ценностей в пользу голодающих. Усилилась борьба против религии, закрывали храмы, изгоняли священнослужителей. Подобное наступление на церковь стало испытанием для верующих немцев. Историк религии Людмила Бургарт описывает, например, как католики Казахстана в 1920-е годы даже после закрытия церквей самостоятельно организовывали службы и приглашали священников из Сибири. Таким образом, антирелигиозная политика государства, наоборот, способствовала консолидации религиозных общин немцев Казахстана.
В 1921 г., как и прежде, шло переустройство национальных школ, которые реформировали по советскому типу. Обязательное отделение религиозного преподавания от обучения для немецких школ было невозможным, ведь пастор был и учителем. Старые кадры подлежали увольнению, а новых, «советских», учителей-немцев катастрофически не хватало. Для немецких школ Казахстана в начале 1920-х годов эта проблема стала трудноразрешимой.
В тяжелое время черты народного характера проявлялись уже в детях. Когда в 1921 г. у Андрея Бессингера умер отец, ему было только 14 лет. Пришлось работать в хозяйстве вместе с братьями. Трудиться Андрей начал еще раньше, с детства – в поле, на мельнице, со скотом. Людям запомнилось, что он часто повторял: «Von die Arbait ist noch niemand gesterbe» (от работы еще никто не умер). Его потомки, как и другие члены большой семьи Бессингер, проживали в Казахстане до наших дней.
Тамара Волкова, к.и.н., почетный профессор Казахстанско-Немецкого университета
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
