20 ноября – день рождения Эдуарда Фердинандовича Айриха, легендарного тренера Советского Союза по хоккею на траве. Весь его жизненный путь можно считать подвигом, а жизненные постулаты, благодаря которым он добился головокружительного успеха, актуальны и сегодня. В настоящее время об этом выдающемся человеке готовится книга из серии «Известные немцы Казахстана», которая увидит свет к 100-летию тренера.
В грядущем 2018 году Эдуарду Фердинандовичу, основателю хоккея на траве в Казахстане, заслуженному тренеру СССР, исполнилось бы 100 лет.
О жизни Эдуарда Фердинандовича Айриха перед войной известно немного. Родился он 20 ноября 1918 года в немецком поселении Мариенталь – районном центре Автономной Советской Социалистической Республики немцев Поволжья. Отец его – Фердинанд Фердинандович Айрих (1899-1965), выходец из немцев, предки которых по зову царицы Екатерины Великой приехали в Россию, работал ревизором в Наркомфине.
Мать Эдуарда Паулина Филипповна (1898-1968) работала портнихой. Родители Айриха были очень интеллигентными людьми, занимались спортом и своих детей Эдуарда и Артура приучали к этим занятиям. Оба сына охотно занимались легкой атлетикой, прыжками в высоту, метанием диска, бегом. Страстью сыновей был футбол.
В нем они достигли больших успехов. Благодаря спорту они отличались крепким здоровьем, целеустремленностью, организованностью и везде были лидерами. Все это обеспечивало братьям популярность среди молодежи.
В 1925 году Эдуард поступает в Мариентальскую школу колхозной молодежи, которую с успехом окончил в 1932 году и поступил в Марксштадский механический техникум сельского хозяйства, после окончания которого, по спецнабору, поступил в военное авиационное училище. Тогда Эдуард Фердинандович еще плохо владел русским языком и учеба ему давалась трудно. Но упорство и труд вскоре дали яркие результаты. В 1937 году его имя уже красовалось на Доске почета училища, а затем Военный совет Приволжского военного округа наградил его Почетной грамотой и занес в Книгу почета.
Юношеская мечта стать летчиком, казалось, сбудется. В эти же годы Эдуард Айрих – член сборной Приволжского военного округа по хоккею с мячом. Успешная и счастливая жизнь будущего молодого офицера была прервана за три месяца до окончания училища. Его, как немца, исключили. Мечта стать летчиком рухнула в один миг.
В одночасье лишившись возможности реализовать свою мечту, Эдуард Фердинандович Айрих выполняет работу ответственного секретаря районной газеты в Немецкой Автономной Республике. Через два года он вступает в ряды Коммунистической партии. В те годы, если ты не был коммунистом – продвинуться по службе было невозможно.В эти же годы он женится на своей возлюбленной Эмилии Самуиловне Беккель.
Вероломное нападение фашисткой Германии на Советский Союз прервало счастливую жизнь Эдуарда. На городском митинге города Марксштадт Айрих заявляет о добровольном вступлении в ряды Вооруженных сил Советского Союза.
Он все еще верит, что пригодится армии, которая уже однажды бесцеремонно его отвергла. Он ждал повестку из военкомата, но не дождался. Указом Приволжского военного округа СССР он с женой, сыном и родителями был депортирован в Красноярский край. В одном из рыболовецких колхозов края родители стали работать рядовыми колхозниками, а Эдуард механиком МТС. В марте 1942 года он получает повестку и отправляется в трудовую армию.
Без вины виноватые
Удивило Айриха то, что призывников погрузили в вагоны, в которых ранее перевозили скот, а мобилизованные состояли из одних немцев.
Истинный патриот своей Родины, горячо переживающий за ее неудачи на фронте, он пришел к выводу: «Тяжело на фронте, и поэтому у государства нет возможности и времени нормально организовать очередной призыв». В его душе теплилась надежда на то, что в стране происходят какие-то временные недоразумения. Все, что сделали с его республикой, его народом, казалось ужасным. От лейтенанта, сопровождающего призывников, Эдуард узнает, что везут их не в действующую армию, а в армию трудовую. О ней он уже кое-что слышал. Многих знакомых немцев в эту армию отправили в то же самое время, когда его самого с семьей депортировали в Красноярский край.
«Так что же это за трудовая армия», –вновь и вновь задавал себе вопрос Эдуард Фердинандович. «Широкой общественности до сих пор неизвестно, что в закрытых трудармейских зонах с 1941 по 1950 годы творился настоящий геноцид, – отмечал, выступая на всесоюзной научно-практической конференции в Москве в ноябре 1989 года Айрих. – В силу клеветнического сталинского указа от 28 августа 1941 года советские немцы в течение короткого времени лишились малой Родины, конституционных прав, человеческого достоинства и имущества. Без вины виноватые, они превратились во врагов».
Создана была трудовая армия якобы для всего трудоспособного населения. Но на самом деле она предназначалась в основном для граждан немецкой национальности. Немецкая трудармия была совсем иной. Немецкие трудармейцы были с самого начала уподоблены проштрафившимся перед своим народом заключенным-уголовникам. Их привозили на неподготовленные к проживанию стройплощадки или лесные делянки, но уже обтянутые колючей проволокой с военизированной охраной. Их морили голодом, а то и просто отстреливали, как отработанный материал.
Трудовая армия… Цинизм этого словосочетания заключался в том, что у трудармейцев, по сути, была отобрана надежда на то, что со временем «все образуется». У обычных заключенных были пускай немалые, но сроки отсидки. Они тоже страдали от несправедливостей лагерной жизни, но у них впереди брезжила хиленькая перспектива. А у немецких трудармейцев и такой не было. «За что? За что?» – кричала наполненная безответного отчаяния душа Айриха. Но ответом была равнодушная, неоправданно жестокая повседневность.
Через две недели поезд, в котором Айриха везли в трудармию, достиг цели. Состав остановился недалеко от города, ныне именуемого Краснотурьинск. Всех мобилизованных выгрузили и построили в колонну по четыре, сразу окружили солдатами с собаками. После построения впервые Эдуард Фердинандович услышал команду, которую в будущем он будет слышать, по меньшей мере, два раза в день: «Внимание! Шаг вправо или влево во время движения считается попыткой к побегу. Стреляю без предупреждения. Вперед марш!» В ночной тишине прозвучал выстрел: «Спокойно, или ты получишь следующую пулю».
На пути колонны, в которой шел Айрих, встречались уже обосновавшиеся здесь ранее трудармейцы. Это были совершенно оборванные, худые, жалкие подобия людей, на ладонях протягивающие встречным кусочки хлеба, которые желали обменять на самокрутку табака. Подбородки этих людей были острыми, как носы, глубоко запавшие печальные глаза впивались в лица встречных.
Через снежные облака тускло светил месяц, карманные фонарики сопровождавших указывали путь, в то время как автоматчики и собаки держали их в строю. Сосед Айриха тихо сказал: «Наверное, в этом месте нас всех расстреляют». Навстречу колонне двигалась подвода, груженная страшным грузом – голыми телами мертвых, буквально скелеты, обтянутые кожей.
«Куда?» – испугавшись, спросил Айрих у извозчика. «В общую яму, – ответил он, – скоро часть из вас тоже будет лежать на этих санях, половина из нашего лагеря за полгода на вечный покой уже вывезена». Примерно через час колонна достигла зданий, огороженных колючей проволокой, на углах – сторожевой вышкой. На них стояли вооруженные охранники в овчиных тулупах и валенках.
Встречавшие вновь прибывших трудармейцев почему-то кричали на них, ругались нецензурными словами и обзывали их «фрицами». «За что? – задавал себе вопрос Эдуард Айрих. – Разве не наши ребята наряду со всеми народами уже успели пролить свою кровь и даже отдали свои жизни в борьбе с немецким фашизмом? А некоторые были удостоены звания Героев Советского Союза». Айрих уже прочитал статью в «Правде» об этих героях. «Разве не наши семьи в тылу трудились, не покладая рук на благо победы над врагом? За что такие унижения и оскорбления?»
Встречавший трудармейцев полковник Папперман, обращаясь к приехавшим, заявил: «Вы все предатели, шпионы и диверсанты, вас надо бы всех из автоматов расстрелять, но Советская власть гуманна к вам. Вы можете свою вину искупить примерным трудом. Диверсанты, – продолжал он, – будут расстреливаться по законам военного времени».
Войдя на территорию лагеря, колонна, в которой шел Айрих, оказалась перед длинным, похожим на коровники, зданием. Метров в 200-150 от него виднелся огороженный колючей проволокой, оборудованный смотровыми вышками лагерь. На вышках стояли солдаты.
Поселили вновь прибывших в огромном погребе, именуемом картофелехранилищем. Картошка в нем замерзала, поэтому это сооружение глубиной в два метра, перекрытое прочной крышей из дерева и засыпанное землей, приспособили для трудармейцев. С одного конца до другого по обе стороны соорудили двухъярусные деревянные нары. У дверей отгородили небольшую прихожую, посреди которой стояла двухсоткилограммовая железная бочка, приспособленная под печь. Утром и вечером привозили в деревянной бочке еду.
Состояла она из пол-литра так называемого супа-баланды. Чаще всего она представляла собой прозрачную зеленоватую жидкость, в которой плавали дольки зеленого помидора и несколько крупинок какой-нибудь каши, обычно перловой. Иногда раздавали рыбный суп с отвратительным запахом, где кроме нескольких крупинок каши плавала рыбная чешуя, плавники и хребты. Подходя к раздаточному окну, каждый мечтал, чтобы повар опускал черпак поглубже в бак. У раздачи крутились завсегдатаи, униженно выпрашивая хоть немного баланды.
Вновь прибывших распределили по бригадам, выдали кирки, штыковые и совковые лопаты и велели копать траншеи под трубопроводы. Земля была мерзлой. Ширина траншеи до 4-х метров, глубиной 1.7 метра. Работать пришлось только киркой. После 12 часов работы возвращались в лагерь. Норма выработки была невыполнима в нормальных условиях, абсолютно невыполнимой она становилась в лагерных условиях. Особенно непосильной она оказывалась для людей, ранее не занимавшихся физическим трудом: ученых, преподавателей, инженеров, работников культуры и тому подобных. Подталкиваемые криками «давай-давай», дополненные пинками, они неумолимо шли к концу, падали и встать больше не могли.
Хорошее здоровье, спортивная закалка позволяли Айриху выполнять любые нормы, будь то норма землекопа или бетонщика. После нескольких заметок в лагерной газете «Сталинская стройка» ему предложили в ней постоянную работу.
Продолжающиеся запреты
Победа СССР над гитлеровской Германией, вопреки всем ожиданиям Айриха, не принесла освобождения советским немцам, не вернула ему своей горячо любимой республики в Поволжье. Более того, советские граждане немецкой национальности, в том числе и такие преданные коммунисты, как Эдуард Айрих, были еще на долгие десять лет закабалены и унижены спецкомендатурой, запретами на учебу во многих высших учебных заведениях и прочими репрессиями.
26 октября 1946 года вышел Указ об оставлении немцев навсегда на постоянное место жительства в местах переселений. Это оставило новые, глубокие раны в душе. Но жизнь продолжалась, и Айрих искал в ней дальнейший смысл.
Российские немцы надеялись и верили, что после войны их вернут в родные места. Но их подстерегала новая, страшная беда. Вместе со своими семьями они были переведены на положение спецпереселенцев без права выезда. Самовольный выезд карался каторжными работами до 20 лет. Вершителем судеб спецпереселенцев стала спецкомендатура МВД, которая ввела жестокие и абсолютно несправедливые гражданские ограничения.
Введение спецкомендатуры Айрих и его друзья расценили как продолжение сталинского произвола. Миллионы российских немцев после обид, оскорблений и унижений продолжали работать, вызывая удивление и восхищение терпимостью и законопослушанием.
После трудармии жизнь Айриха связана с городом Краснотурьинском, что в 450 км на север от Свердловска (ныне Екатеринбург). Дальше нет даже железной дороги – только тайга да медведи. Градообразующим предприятием города был и остается алюминиевый комбинат. Его построили трудармейцы и зэки за годы войны. Работал на этой стройке и трудармеец Эдуард Айрих.
Тренер от Бога
Эдуард Фердинандович очень любил спорт, активно занимался и играл летом в футбол, а зимой в хоккей с мячом.
В Краснотурьинске ввиду климатических условий и долгой зимы весьма почитали старинную исконно русскую забаву – хоккей с мячом и клюшкой.
Приехав в Алма-Ату, Эдуард делает попытку найти игроков в Казахстане, так как в первый год с Айрихом команда «Динамо» чуть не вылетела из состава команд высшей лиги. Он объездил северные, восточные и южные области республики и пригласил в «Динамо» несколько игроков.
Некоторые из них согласились играть только два-три сезона, ставили условия и стремились добиться своей выгоды. Эдуард Фердинандович понял, что с таким коллективом далеко не уедешь, и принял решение создать сильную команду, которая была бы сплоченной, дисциплинированной. Для этого надо было искать и находить талантливую молодежь, по настоящему преданную хоккею.
Эдуард Фердинандович сразу же поставил перед командой «Динамо» масштабную задачу – стать в кратчайшие сроки коллективом, способным бороться за призовые места союзного чемпионата. Серьезнейшей корректировке подверглось буквально все: учебно-тренировочный процесс, тактика игры команды. На призыв Айриха в Алма-Ату приехали Яков Апельганец, Юрий Варзин, Валерий Семенов, Игорь Хандаев и другие.
С приходом в коллектив этих игроков алма-атинское «Динамо» стало грозной силой. О динамовцах Алма-Аты пошли лестные отзывы. Члены команды с подачи наставника в ходе тренировок впитывали сложность цели и отдавались игре сполна. Пример наставника был таков, что настраивать на игру не надо было никого. Игроки понимали важность цели. Команду вскоре стали побаиваться признанные лидеры – московское «Динамо», армейцы Свердловска и Хабаровска.
Огромную роль в становлении команды сыграл председатель спорткомитета республики Казахстан Каркен Ахметов, который протянул Айриху руку помощи. Каркен Ахметулы, стоявший во главе спорта республики, известный многим своей деловитостью, общительностью, по достоинству оценил настойчивость и упорство нового тренера, его трудолюбие, знание и умение. Эдуард Айрих, почувствовавший всем сердцем эту поддержку, не жалел сил для работы.
В 1966 году команда «Динамо» на чемпионате Советского Союза впервые добилась бронзовых медалей. В то время эта победа была равносильна подвигу. На чемпионатах Советского Союза клубы России не знали себе равных, никому не позволяли даже приблизиться к себе. Все призы получали они. Команда «Динамо» Айриха стала среди республиканских команд Советского Союза первой, завоевавшей медаль на первенстве СССР.
«Успехи в становлении обновленной команды «Динамо» подтвердили, что Айрих был тренером от Бога. Он не имел высшего специального образования. Методику познавал на практике. Он не чурался черпать новые знания. Конспекты Айриха были образцово-показательными, планы подготовки к сезону на весь год были расписаны. Человек он был по-немецки пунктуальный и педантичный до секунды, до миллиметра. Той же точности требовал и от игроков», – вспоминает в книге «Магия русского хоккея» В.Бочков, приехавший в Алма-Ату вместе с любимым учителем.
Айрих не довольствовался первыми успехами. Придавая особенное внимание дисциплине, воспитанию взаимоуважения в команде, он не прекращал поиски талантливой молодежи, имеющей способности к хоккею. В 1967 году во время республиканских соревнований в Караганде он заметил худенького смуглого мальчика, прибывшего из Семипалатинска. Он ничем особенным не отличался от остальных игроков, но был отчаянным, настойчивым и увлеченным. С удовольствием Эдуард Фердинандович запомнил этого юношу.
Прошло какое-то время, и Айрих отправился за этим мальчиком в Семипалатинск. Его родители радушно встретили Эдуарда Фердинандовича, специально приехавшего за их мальчиком из самой Алма-Аты. А лицо самого мальчика просияло от радости, глаза загорелись. Так сошлись судьбы Эдуарда Айриха и Мурата Жексенбекова, который позднее стал гордостью казахского народа.
О непрерывном поиске Айрихом молодежи в хоккейную команду говорит следующий факт. В 1968 году в Семипалатинске проводилось первенство Казахстана среди молодежных команд по хоккею на траве 1947-1948 года рождения. Саулет был 1952 года рождения, то есть ему было всего 16 лет. Сначала Рафикова не хотели допускать к соревнованиям, но затем нашли способ это сделать. В ходе соревнований не только хоккеисты Уральска, но и другие команды были удивлены выступлением юного голкипера, после матчей его даже уносили с поля на руках.
Слух об этом незаурядном вратаре дошел до главного тренера алма-атинского «Динамо» по хоккею с мячом Эдуарда Фердинандовича Айриха. В этом же году в Уральск, в облоно, пришло письмо с просьбой разрешить Рафикову выступать за команду мастеров класса «А». Саулет учился в 9 классе, и его отец заявил: пока не закончишь школу, никакого хоккея. Окончив школу в 1970 году, Саулет уехал в Алма-Ату в распоряжение «Динамо» и стал третьим вратарем после Юрия Жабина и Александра Иордана, которые заканчивали свои выступления.
Благодаря гениальной тренерской способности Айриха, вместе с талантливым учеником и помощником тренера Казбеком Байболовым удалось создать такую команду, которая на равных сражалась с мастерами российского хоккея.
В конце шестидесятых в СССР началось зарождение летнего хоккея. Э. Айрих первым оценил перспективность развития этого олимпийского вида спорта в Казахстане и вместе со своими учениками начал творчески осваивать премудрости новой игры. Теперь динамовцы круглый год не выпускали из рук клюшки, с завидным постоянством сокрушая противников и на льду, и на зеленом газоне.
Эдуард Фердинандович все время искал вид спорта, который бы продлил занятость игроков после зимнего сезона. В силу природных условий Казахстан был не лучшим местом для развития зимней игры. К тому же в Алма-Ате еще не построили чудо-каток «Медео» и за льдом приходилось отправляться на Урал. В 1978 году Айрих полностью сосредоточился на работе в команде по летнему хоккею. Умудренный опытом патриарх не испугался вызова времени и начал искать себя в новых условиях…
Начиная с 1978 года Э.Ф. Айрих окончательно перешел в хоккей на траве. Переключившись только на летний хоккей, он сделал алма-атинское «Динамо» доминирующей силой во внутреннем чемпионате и привел сборную Советского Союза к бронзовым медалям, Олимпиаде-80, победе в розыгрыше Межконтинентального кубка 1981 года и серебряным медалям чемпионата Европы 1983 года. Сама команда алма-атинского «Динамо» по хоккею на траве в эти годы являлась базовой командой сборной СССР, а Эдуард Айрих главным тренером сборной Союза.
Айриха и его команду любили болельщики. После игры они буквально на руках носили любимых игроков. Трибуны всегда были заполнены до отказа. Команда играла не всегда вечером. Случалось играть днем и даже утром. Тогда болельщики убегали на игры с работы. Любовь болельщиков была дополнительным стимулом играть хорошо.
Владимир Ауман
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
