Остановись, мгновенье!

von

21 мая, 2021

Дождь только закончился. Солнце заняло полнеба. Деревянная скамейка просохла за минуту. Мы присели отведать превосходное, в несколько слоев, мороженое. В сотне метров – набережная Майна. Ветер несет по реке серые, еще холодные волны. Мгновение, остановись! Ты прекрасно!

Аэропорт Франкфурта-на-Майне еще не сам город. Прилетаете – улетаете, не вспомнив о Гёте. Так бывает с пассажирами в 98 случаях из 100. Сегодня, 15 мая, мы не пассажиры, а гости города. Едем в музей великого поэта и мыслителя Иоганна Вольфганга фон Гёте. Музей на карантине, знаем, но терпение лопнуло. Хотя бы пройтись по Гроссер-Хиршграбен, где стоит Goethe-Haus, дом, в котором поэт родился 28 августа 1749 года.

С именем Гёте лично меня связывают воспоминания из детства и молодости. Если одним словом, то это книги. Жизнеописание поэта из серии ЖЗЛ (Холодковский), собрание сочинений, «Фауст» на немецком… Рядом с каждой из книг собралось немало воспоминаний, в которых даже мысли нет о том, что буду жить в ста километрах от родного города Гёте. И о том, что здесь и кроме Goethe-Haus полно чудес.

Этажи

Небоскребы появились на горизонте неожиданно. От восклицаний удержаться невозможно. Вот это да! Через несколько минут город впитывает нас и сотни других автомобилей в свою древность и в свою юность. Если представить тот и другой возраст в этажах, то древнему городу – четыре-пять этажей, новому – 50 и выше. Мы забываем о себе среди сверкающих высоток и каменных дворцов. Сверяюсь с интернетом: дороманский период, романский период, готический стиль, ренессанс, барокко, классицизм, историзм, югендстиль, современность, послевоенная архитектура… Голова вот-вот открутится от бесконечных вращений – вверх, вправо, влево…

Музыка

Подземная парковка впускает нас без шлагбаумов и карт. Выходим сразу в Altstadt. Старый город можно сравнить с драгоценной антикварной мебелью в суперсовременном доме. Люди здесь, пожалуй, такие же. И не только возраст я имею в виду. Улицы и площади – музыкальные, шумные, порой суетливые. Крупных габаритов мужчина громко подзывает к себе прохожих, предлагает сфотографироваться рядом с собою. Фишка – в трех одинакового вида красивых собаках, которых он держит на поводках. Платишь – и фотографируешься.

Мужчина, девочка и мальчик лет десяти-двенадцати играют на большом ксилофоне – чистые благородные звуки сопровождают до того места, где обосновалась группа пацифистов. У них громкоговорители, гитары и немногочисленная публика. Кроме них здесь уже никого не слышно. Вокруг пацифистов снуют люди с какими-то газетами и листовками. Немного надо заплатить, чтобы заслужить их одобрение, и наоборот.
В стороне молодой человек играет на флейте, шагов через двести от него ещё один молодой человек исполняет фугу Баха на концертном баяне. К нему подходят чаще, чем к другим музыкантам, чтобы положить монету. Музыку старого города порой перекрывает бой башенных часов или звон колоколов. Но какофонией это не назовешь – все гармонично.

Часы

Мы оказались на улице дорогих магазинов. Брендовая продукция не интересуется нами, а мы – ею. В открытую дверь одного из бутиков вижу вещь, которую я назвала бы пуловером, но, скорее всего, она имеет другое название. Незаметно машу ей рукой: привет! Вижу женские туфли в одной из витрин – ничего особенного, без каблуков, у меня почти такие же, если не смотреть на ценник. Ха-ха, на ценнике – семь тысяч евро. За пару простых белых туфель! Но это, как говорится, «семечки». Стоимость наручных часов укладывается в пять знаков, как минимум. Цена часов – 101.004 – показалась смешной. Увидев такие часы на чьей-то руке, никогда бы не подумала, что они стоят более ста тысяч евро. Что в них такого? Только и всего, что бриллианты на корпусе…

Дорогой город Франкфурт, не только часы, но и пирожные с мороженым ты продаешь не за дешево. Недалеко от набережной Майна мы покупаем то и другое. Красиво и вкусно. Солнце. Во второй половине XVIII века здесь наверняка прогуливался молодой Гёте. Как часто он испытывал здесь приливы счастья? Хотя бы один раз за прогулку? Мне показалось, что кто-то расплескал это чувство где-то совсем рядом.

Театр

Во Франкфурте есть «Новая опера» и «Старая опера». Старый театр впервые открылся в 1880 году. В годы Второй мировой войны ему сильно досталось. Часть труппы с еврейскими корнями погибла в концлагере Аушвиц, а здание было сильно разрушено при авианалетах. И только в 1981 году оно вернулось к своему историческому облику. Войны делали историю Германии, и войны ее разрушали.

Площадь со «Старой оперой», с великолепным мощным фонтаном, с дворцами восстановлена так любовно, искусно и бережно, что ни о каких бомбежках и руинах здесь не вспоминаешь. Очень красивое, волнующее место.

Политика

Мы вершим свое маленькое путешествие по Старому Франкфурту, а в другой части света уже пять дней идет война между Израилем и Палестиной.

Ключевые фигуры немецкой политики заявляют, что не потерпят антисемитских провокаций в Германии. Впервые в немецком городе вижу столько полиции. На улицах и площадях дежурят полицейские машины. Охраняются все объекты, связанные с деятельностью еврейской общины. В Европе в эти дни проходили массовые антиизраильские протесты. Франкфурт, пятый по величине город ФРГ, оберегал свою тишину.

Гёте

Goethe-Haus – восклицательный знак нашей поездки. Хотя музей был закрыт на карантин. Хотя, как и «Старую оперу», его разбомбили в 1944-1945 г.г. Но гражданам города удалось сохранить обстановку родного дома Гёте, и уже в 1947 году он был полностью восстановлен и открыт для посетителей. Франкфурт является родиной многих выдающихся умов, но Гёте и среди них – первый. Красивый, богатый, знатный, вхожий в лучшие дома современной ему Европы, он искал истину, любовь, счастье. И это оставило свой отблеск на поколениях.

«Меня всегда называли баловнем судьбы. Я и не собираюсь брюзжать по поводу своей участи или сетовать на жизнь. Но по существу вся она – усилия и тяжкий труд, и я смело могу сказать, что за семьдесят пять лет не было у меня месяца, прожитого в свое удовольствие. Вечно я ворочал камень, который так и не лег на место… Слишком много требований предъявлялось к моей деятельности как извне, так и изнутри» – эти слова Гёте записал его секретарь Эккерман в книге «Разговоры с Гёте в последние годы его жизни».

Гордый профиль Гёте ни с каким другим лицом не спутаешь. Он был статен и порой модничал. Можно только удивляться его любовным неудачам, а так же женщинам, которых он любил.

В стенах Goethe-Haus написаны «Страдания юного Вертера», с чего и началась оглушительная слава Гёте. Может быть, потому и даны были ему любовные муки, чтобы он отразил их так потрясающе. В этом же доме Гёте начал писать и «Фауста», но на эту работу ушло 60 лет. Окончательный вариант «Фауста» поэт завещал опубликовать только после своей смерти. Большую часть жизни Гёте провел в Веймаре, где и умер.

Без шлагбаума

Еще один восклицательный знак впору было поставить при возвращении на парковку. Чтобы выехать так же свободно, как въехали, надо рассчитаться с «кассиром». Набираешь номер своего автомобиля, в ту же секунду получаешь электронный счет. Все под контролем. Опускаешь деньги, получаешь сдачу, идешь к своему автомобилю. И никаких шлагбаумов.