Экс-генеральный продюсер Евразийского медиафорума и бывший вице-президент ТРК «Хабар» – о «неизбежных гримасах нового культурного времени», штампованном мире, недоверии СМИ, энергокризисе и жизни в Германии.
– Владимир, чего Вам больше всего не хватает в Европе?
– Я нисколько не склонен идеализировать жизнь в Западной Европе – она обильна всем, чем угодно: и хорошим, и плохим. Это устоявшаяся цивилизация с четким пониманием черного и белого, добра и зла, и всё это подкреплено качественным правовым полем – несомненное достоинство. Поэтому сказать, что мне чего-то не хватает в Европе, было бы слишком самонадеянно.
– В одном из интервью Вы поделились: «У меня германские корни, мать и бабушка – поволжские немцы, автономная республика которых была ликвидирована в 1941 году. Мои отдаленные предки переселились в Россию во времена Екатерины Второй, в 1764 году…». Расскажите подробнее об этом. Как Вас приняла историческая родина?
– Да, действительно, мои предки были в числе первых переселенцев. Знаю точно, откуда они – это земля Гессен (Hessen), город Изенбург, сегодня он называется Neu-Isenburg. Я видел эмиграционные списки, где нашёл фамилии моих отдалённых предков, знаю пути, по которым они двигались. Это было очень длительное, тяжёлое путешествие сначала на север, потом до Санкт-Петербурга, там были лагеря сбора, а потом – на Волгу. Дорога длилась почти год, люди умирали в пути, рождались.
Я был в Ной-Изенбурге, это по-прежнему маленький, заштатный, ничем непримечательный, но аккуратный, чистый немецкий городок. Там я встретил одного пожилого человека в кнайпе, который сказал: «О, твоя фамилия может встречаться только в земле Гессен! Посмотри!» И он указал на вывески, где действительно встречалась фамилия Рерих. А следующая его фраза повергла меня в некое приятное замешательство: «Вы же из гугенотов».
Мои предки поселились в самой первой, возникшей на Волге колонии Бальцер, но официально она называлась Голый Карамыш. После ликвидации АССР немцев Поволжья Бальцер стал Красноармейском. Там я тоже был в детстве благодаря бабушке. Дом, где она родилась, стоял по-прежнему крепкий, добротный, с огромными воротами.
В Красноармейске есть кирха – ее строил мой прадед, Генрих Кёллер, и гимназию строил.
Я рос в атмосфере билингвизма, дома говорили на немецком и русском языках. Бабушка разговаривала на русском с сильным акцентом, немного владела казахским, но ее рабочим языком был немецкий. Кстати, моя мама знала казахский в совершенстве. Я приехал в Германию оснащенный бабушкиным языком – «бальцеровским», насыщенным архаизмами и, разумеется, не совпадающим с современным немецким.
В Германии меня не затронули никакие процессы интеграции – на языковые курсы не ходил, поскольку они мне были не нужны. Культурного барьера для меня не было – переучиваться не пришлось.
– На дворе – зима, но Германия не мёрзнет. Энергокризис по большей части надуман, как считаете?
– Германия не мёрзнет, потому что зима выдалась тёплой. В начале сезона, конечно, были панические настроения, по телевидению давали советы, как экономить и т. д. Но немцы бережливы сами по себе, считается, что это комическая черта характера – прижимистость. Однако расходовать попусту ресурсы, будь то вода или электричество, нелогично: зачем? Этот менталитет мне абсолютно понятен – я точно так же поступал, живя ещё в Советском Союзе, хотя счета тогда были копеечными. Нужен рациональный подход ко всему.
– Верите ли Вы нынешним СМИ? Где больше правды, по Вашему мнению, в новостных сюжетах 20-30-летней давности или сейчас?
– Нет правды на земле, но нет её и выше… Верить СМИ вообще нельзя. Это всегда манипуляция, связанная с попытками форматировать индивидуальное сознание, воздействуя на сознание массовое. Вера – категория религиозная.
А если СМИ в какой-то степени доверять, то с осторожностью. Человек должен обладать собственным аналитическим аппаратом, который просеивает и фильтрует информацию, поступающую откуда угодно.
СМИ вольно или невольно искажают действительность. Это особенно проявилось в истории с пандемией. Вирусная инфекция с осложнённым течением, разумеется, была, но информационная пандемия оказалась страшнее. Психологическое давление медиа привело к нелепым и ошибочным административным решениям, в результате которых всё ухудшилось и обострилось. Полагаю, что сегодня так же тщательно навязывается массовому сознанию экологическая озабоченность. СМИ выглядят на этом фоне непривлекательно, они допускают однозначные, безальтернативные сообщения. Центр внимания иногда намеренно смещается, уводит от насущных проблем.
Когда-то я учился на курсах BBC и до сих пор остаюсь поклонником феномена общественных СМИ, которые должны быть равно удалены от источников бюджетного и коммерческого финансирования. Но даже BBC утратило этот принцип. Сегодня в СМИ доминируют высказывания пропагандистские – по определению. Здесь можно только сокрушаться. Поэтому и возникла «подпольная» индустрия YouTube.
– Но эти ряды тоже спонсируются…
– Разумеется, да. Однако там ещё сохраняются «боевые штыки», пытающиеся мыслить самостоятельно. Бывает, река уходит под землю – здесь аналогичная картина: недоверие к традиционным СМИ актуализировало Интернет. Можно сказать, практически закончилась эпоха Гутенберга, в которой мы все родились и жили, и началась эпоха Цукерберга, но они обнаруживают черты сходства. Любопытный период, который нам повезло наблюдать.
Например, Facebook – довольно серьёзный, культурный, исторический феномен, который содержит невероятное разнообразие типов человеческой ментальности. Вот, к примеру, раньше были маленькие люди, бобчинские-добчинские, у которых не было своего рупора и микрофона.
Facebook дал всем абсолютно равные возможности: нажал на кнопку, и высказывание или картинка полетели в вечность. Все стали авторами. Культурная иерархия нарушилась. Сегодня любой человек создаёт аккаунт и начинает производить в огромном количестве всё, что угодно, в том числе и благоглупости. Биологическая жизнь разнообразна: бывает инфузория-туфелька, а бывают «инфузории в туфельках». На первый план в Инстаграме вышли вот такие «инфузории в туфельках» и возомнили себя красавицами, которые заявляют о себе, демонстрируя свои телеса, губы и прочее. Неизбежные гримасы нового культурного времени.
– Сегодня принято думать и поступать согласно штампам: к примеру, если ты не делаешь что-то, что делают все остальные, значит, ты плохой, глупый, неправильный и т. д. Вам, человеку творческому и неординарному, тяжело жить в отштампованном мире?
– Так было всегда, просто сегодня этот заметнее. Массовое сознание регулируется многими усиленно тиражируемыми и навязываемыми штампами, и оно противостоит сознанию индивидуальному. Это как с эпидемической инфекцией: если иммунная системы сильна, то человек не захворает. Культура индивидуального человека – это и есть его иммунная система, она противостоит штампам: отбивает, расщёлкивает или даже уничтожает… Знаете, как Александр Александрович Блок говорил? «Искусство, как и жизнь, слабым не по плечу» – слабый развращается и гибнет. С этим ничего не поделаешь…
– Чем сегодня Вы занимаетесь в Германии?
– Вернулся к тому, с чего начинал, – работаю с текстами: я сочинитель, литератор. Набрался уже неплохой сборник прозы, думаю, куда его пристроить. Не тоскую ни по телевидению, ни по кинематографу – я попробовал это всё в жизни, у меня получилось. Но это скучное занятие и очень хлопотное.
Много лет публиковался на известной Интернет-платформе, сейчас делаю это в коллективных прозаических сборниках и регулярно – у себя на страницах в социальных сетях. Недавно выставил свою небольшую повесть на одном довольно серьезном германском портале. Участвую в литературном объединении – каждый понедельник мы собираемся в Zoom, писатели из разных городов Германии, и не только – говорим о литературе, разбираем конкретные тексты в присутствии
авторов.
– Благодарю за очень интересный разговор.
Интервью: Марина Ангальдт
Все самое актуальное, важное и интересное - в Телеграм-канале «Немцы Казахстана». Будь в курсе событий! https://t.me/daz_asia
